Отродье ночи [= Шорохи ] - Дин Кунц

Фрэнк еще падал, а Тони только потянулся к револьверу, когда грянул третий выстрел. Пуля ударила в дверной косяк. В щеку Тони воткнулась острая щепка. Он отпрянул и бросился в сторону на пол, больно ударился плечом и, задыхаясь от боли, покатился в глубину комнаты, прочь от кухни. Он спрятался за креслом и, наконец, смог вынуть револьвер. Между первым выстрелом и отчаянным броском Тони прошло не более пяти секунд.

Он услышал, как высокий голос с дрожью повторял:

— Господи, Господи, Господи.

Вдруг Тони понял, что это его собственные слова, и испугался. Он облизнул губы и попытался успокоиться.

Теперь он знал, что насторожило его тогда: он понял, что они упустили. Бобби Вальдес продавал ПСП, и этот факт должен был объяснить им то, что предстало перед их глазами. Тони и Фрэнк знали, что некоторые торговцы настолько тупы, что сами начинают применять то, что продают другим. ПСП, который используют как успокаивающее для коней и быков. Но на людей этот препарат производит самый непредсказуемый эффект, в том числе может вызвать припадок ярости. Юджин Такер назвал ПСП ядом, он буквально разъедает мозги и затемняет рассудок. Приняв ПСП, Бобби потерял над собой контроль, разворотил кухню, растерзал вещи. Преследуемый страшными призраками, напуганный воображаемыми крокодилами, Вальдес забился за шкаф, спасаясь от чудовищных зубов рептилий. Тони тогда не догадался заглянуть за шкаф. Ему и в голову не пришло, что Вальдес мог принять ПСП. Тони и Фрэнк обыскали дом, готовые отразить нападение хладнокровного насильника и убийцы, но были захвачены врасплох сумасшедшим.

Слепая ярость, оставившая следы на кухне, в спальне, в ванной в виде бессмысленных надписей и мерзостей, была результатом наркотического отравления. Тони никогда не служил в подразделении по борьбе с наркотиками, но сейчас винил себя, что не понял сразу, кто все перевернул вверх дном. Ему следовало заглянуть в каждый угол, в каждый ящик, где только можно было вообразить себе человека: обычно принимающего ПСП преследуют страшные призраки, он ищет укромного места, чтобы спрятаться от враждебного мира, и часто забирается в самые темные, очень неудобные замкнутые пространства, куда нормальный человек вряд ли пролезет. Но Тони с Фрэнком сделали ошибку, и вот теперь вляпались.

Фрэнк получил две пули. Тяжело ранен. Может быть, умирает. Или уже умер. «Нет!» Тони прочь гнал эту мысль и лихорадочно думал, как взять Бобби. На кухне раздались пронзительные вопли:

— Сколько их! Крокодилы! Крокодилы! Крокодилы! А-а-а!

Крики ужаса перешли в дикий вой. Он кричал так, словно его рвали на клочья настоящие крокодилы. Тони стало не по себе. С жуткими воплями Бобби выбежал из кухни. Он выстрелил в пол, метя в призрачную рептилию.

Тони скорчился за креслом. Он боялся, что если выпрямится, то, не успев сориентироваться, тут же получит пулю в лоб.

Бобби пришел в исступление: он скакал по комнате, натыкаясь на мебель, дергался всем телом, лягался босыми ногами, словно они каждое мгновение касались страшных зубов. Бобби пальнул раз, потом еще.

Шесть выстрелов, подумал Тони. Три на кухне, три здесь. Сколько у него в обойме? Восемь? Может, десять?

Бобби выстрелил еще три раза подряд. Девять. Еще один.

— Крокодилы!

Последний выстрел глухо бухнул в комнате, эхом отдаваясь в стенах.

Тони выпрямился. Бобби находился в нескольких футах от его укрытия. Тони, держа револьвер обеими руками, целился прямо в голую грудь Бобби.

— Спокойно, Бобби. Все кончено. Спокойно.

Бобби изумленно смотрел на неизвестно откуда взявшегося человека. Очевидно, Бобби настолько потерял над собой контроль под действием ПСП, что как только Тони пропал из виду, он тотчас забыл о его существовании.

— Крокодилы! — всхлипнул Бобби.

— Нет здесь никаких крокодилов, — сказал Тони.

— Огромные.

— Нет. Здесь их нету.

Бобби взвизгнул, высоко подпрыгнул, закрутился волчком, нажал на гашетку, но выстрела не последовало. Обойма кончилась.

— Бобби!

Хныкая, тот замер и взглянул на Тони.

— Бобби, я хочу, чтобы ты лег на живот, лицом вниз.

— Они достанут меня, — ныл Бобби. Он дико таращил глаза: в глубоко запавших черных глазницах сверкали белки. Бобби весь трясся от ужаса. — Они сожрут меня.

— Послушай, Бобби. Слушай внимательно. Нет никаких крокодилов. У тебя галлюцинации. Слышишь?

— Они лезут из ванной, — дрожащим голосом сказал Бобби. — Из кранов, из унитаза. Боже, какие большие. Они хотят откусить мой член.

Страх перешел в ярость: лицо, до этого бледное, вспыхнуло и зубы обнажились в зверином оскале.

— Я не дамся. Я не позволю им откусить член. Я всех их убью!

То, что ничего нельзя было растолковать Бобби, когда, возможно, Фрэнк слабел, истекая кровью, с каждой секундой и нуждался в срочной помощи, разозлило Тони. Решив во что бы то ни стало воздействовать на расстроенный рассудок Бобби, Тони мягко и вкрадчиво обратился к нему:

— Послушай. Все крокодилы уже уползли в ванную и навсегда ушли через краны. Разве ты не видел этого? Разве ты не слышал, как они забрались в водосточные трубы и по ним спустились на землю? Они увидели, что мы пришли к тебе на помощь, поняли, что они в меньшинстве, и убежали.

Бобби уставился на Тони безумными глазами.

— Они все ушли, — спокойно повторил Тони.

— Ушли?

— Тебе ничто не грозит.

— Врешь.

— Нет. Я говорю правду. Все крокодилы ушли из...

Бобби швырнул пистолет, метя в Тони.

Тони пригнулся, и револьвер ударился в стену.

— Ты, вонючий полицейский, сукин сын.

— Спокойно, Бобби.

Бобби пошел на него. Тони попятился. Бобби не стал обходить кресло. Он злобно ударил его ногой, и тяжелое кресло грохнулось набок.

Тони вспомнил, что человек под воздействием ПСП демонстрирует сверхъестественную силу. Нередко такого наркомана приходится уламывать четырем-пяти крепким полицейским. Существует несколько медицинских объяснений, почему происходит странный прилив сил, но все они вряд ли помогли бы тому, кто столкнется с сумасшедшим, с которым и пятерым не справиться. Тони понял, что он бессилен против Бобби и вся надежда теперь на револьвер.

— Я убью тебя, — прорычал Бобби. Он растопырил пальцы с длинными грязными ногтями, лицо налилось кровью, в уголках рта выступила слюна.

Тони встал за восьмиугольный стол.

— Стой! Черт бы тебя побрал!

Он не хотел стрелять в Вальдеса. За все годы службы в полиции Тони только три раза применял оружие — и только в самых крайних случаях, защищаясь от нападения, никто из пострадавших не погиб.